Святитель Андроник (1870-1918) — священномученик Православной Церкви. В молодые годы принял благословение о. Иоанна Кронштадтского на монашество, питомец Московской Духовной Академии, духовный воспитанник светильников Православия митрополита Антония (Храповицкого) и архиепископа Николая (Касаткина). Священномученик Андроник Пермский и Кунгурский был причислен к лику местночтимых святых Пермской Епархии в 1999 г. и прославлен для общецерковного почитания в лике святых на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 13-16 августа 2000 г. Незадолго до мученической кончины Святитель завещал : «…не покидает меня надежда и уверенность, что Россия воскреснет с своим возвращением к Богу».
Праведник был плоть от плоти своего народа : «Россия богоизбранная! Да возлюбят тебя сыны твои, отбросивши всякие заморские бредни. Да вознесут тебя на высоту твои же дети — потомки великих богатырей родной страны!»
20 июня — день памяти священномученика Андроника, архиепископа Пермского и Соликамского
Священномученик архиепископ Пермский и Соликамский Андроник (Никольский) принял мученическую кончину 7 июня (20 июня) 1918 года.
В ночь на 20 июня чекисты вывезли архиепископа в окрестности Перми и заставили его рыть себе могилу. Убийцы требовали, чтобы он снял свой запрет на совершение богослужений. Владыка отказался, его заставили копать себе могилу и лечь в неё. После этого чекисты начали забрасывать его землей, несколько раз выстрелили в лежащего архипастыря и закопали могилу.
Что предшествовало такой жуткой расправе? И откуда мы знаем о последних минутах жизни святого?
14 июня власти приказали архиепископу Андронику явиться в юротдел исполкома для допроса. Узнав об этом, верующие Перми в большом количестве собрались на соборной площади, власти отменили приказ и прислали допросный лист архиепископу на дом. В этот же день в губисполком поступило прошение исполнительного комитета Союза приходских советов Пермской епархии разрешить архиепископу Андронику выезд в Москву по делам Союза. Разрешение дано не было.
Власти обвиняли архиепископа в том, что он: 1) отлучал от Церкви всех, кто посягал на церковное имущество, и отпечатал о том воззвание в количестве 550 экземпляров; 2) призывал православных к защите церквей и монастырей и отпечатал этот призыв в 550 экземплярах; 3) разослал эти воззвания по благочинным Пермской епархии; 4) что он, «не довольствуясь произведенным у него обыском… позволил себе 30 апреля сего года послать отношение губернскому исполнительному комитету…, в котором указывает на якобы беззаконные действия чрезвычайного комитета, а также местного исполнительного комитета»; 5) «что он, Андроник, 26 мая сего года с амвона кафедрального собора, после чтения Евангелия о пяти прокаженных, говорил проповедь явно контрреволюционного содержания, в которой, между прочим, заметил, что русское государство за грехи наказано Богом; наказанием же является существующая власть, которая под видом свободы, равенства вводит насилие, притеснения и гонения…». Власти постановили: «Привлечь архиепископа Андроника к ответу в качестве обвиняемого… обвиняя в том, что он… 1) изданным декретам… не подчинялся, 2) …организовал сопротивление тёмных несознательных масс населения… 3) старался противодействовать существующей власти…».
В ответ на допросный лист архиепископ Андроник подготовил большую и явно вызывающую объяснительную записку: «Мои воззвания составлены в полном согласии и даже во исполнение постановлений о сём Всероссийского Церковного Собора, в своём составе представительствующего в числе трёх четвертей всех членов мирян со всей России. Следовательно, суд надо мною есть суд над Всероссийским Церковным Собором и над всем церковным народом. А посему осуждающие меня, Церковный Собор и верующий народ оказываются в противоречии и во вражде со всем верующим народом. Таковые, если они православные христиане, должны знать, что по 121 правилу Церковного Номоканона они суть «анафема и да изгнаны будут из Церкви, отлучены бо суть от Святой Троицы и посланы будут во Иудино место». Сказанное мною поучение в кафедральном соборе в Неделю о расслабленном в действительности несколько разнится от записи агента сыска. Сказавши, что евангельский расслабленный это вся Россия, весь русский народ, у которого за богохульство и клятвопреступничество отнял Господь разум и волю, и уподобивши его, народ, древним строителям Вавилонской башни против Божьего о них промышления и за это переставшим, вместо объединения, даже понимать друг друга и потому разошедшимся во вражде и злобе в разные стороны мира, я говорил: «И ныне захотели люди без Бога и даже из вражды на Бога устроить рай на земле, в котором все были бы одинаково счастливы и блаженны. Но об этом безбожном рае теперь уже не может быть двух мнений: слишком тошно в нём живется. Прежде наших предупреждений об этом рае не слушали, считая их мракобесными, отсталыми, нас же за это называя врагами народа, призывали и рассчитываться как с таковыми. А теперь уже без наших слов, уговора все на самом деле познали все горькие сладости райской жизни без Бога, чтобы подобно прародителям – Адаму и Еве, за богоборчество изгнанным из рая Божия, горько оплакивать своё лишение и все переживаемые беды. К довершению всего теперь нам в этом раю угрожает уже и голодная смерть, ибо уже у нас нет хлеба и мы обречены на голод…».
16 июня на собрании в ГубЧрезКоме было принято решение арестовать архиепископа и расстрелять немедленно. В городе было введено военное положение, в состояние боевой готовности было приведено около полутора тысяч красноармейцев. Начальнику конной городской милиции приказали поставить по два конных милиционера напротив каждого городского храма (всего храмов в Перми тогда было 19) и церковной сторожки на тот случай, если кто-то из звонарей вздумает бить в набат. На этот счёт была простая инструкция – стрелять на поражение. В ночь на 17 июня почти сразу вслед за тем, как часы Спасо-Преображенского собора пробили полночь, отряд чекистов и милиционеров подошёл к Архиерейскому дому (до недавнего времени в нём находился Пермский краеведческий музей). Вокруг соборной площади были выставлены караулы, стояли запряжённые лошади, ждал кучер. У наружных дверей поставили вооруженного конвоира. Дверь была сломана несколькими ударами. Начальник ЧК П.И.Малков, начальник милиции В.А.Иванченко и милиционер Николай Жужгов в сопровождении нескольких человек поднялись наверх в покои архиепископа.
Он их ждал и был в полном облачении. Вместе с ним находились архимандрит Пахомий, иеродиакон Евлогий, швейцар Сосовский, сторож Глухих и рассыльный Калашников. Все они были подвергнуты личному досмотру. Ворвавшиеся объявили, что Андроник арестован и, что им надо произвести обыск. Архиепископ потребовал мандат. В тот же миг с соборной колокольни раздался набат, это звонил заранее посланный туда архиепископом монах Михаил, тут же его поддержали колокола других церквей. Чекисты и милиция растерялись, двери колокольни были заперты, бросились искать ключи. К собору начали сбегаться прихожане. Раздались выстрелы, где-то застучал пулемёт, кто стрелял и с чьей стороны было не ясно. Охрана для острастки начала палить в воздух. Кто-то взобрался по водосточной трубе на колокольню и ранил звонаря.
Один из очевидцев ареста архиепископа Андроника вспоминал: «Одетый по-дорожному в рясу и клобук, с посохом в руке, обычной быстрой походкой шёл на смерть архипастырь. Мы видели его близко. Он был спокоен. Не доходя до конца лестницы несколько ступеней, он поднял глаза на нашу группу, почти не останавливаясь, на ходу, поднял руки и благословил нас. Последний раз для нас прозвучал его голос: «Прощайте, православные». Архиепископа торопливо вывели и усадили в пролетку. Жужгов сел с ним рядом. Всех находившихся в доме тоже арестовали, после того, как их допросили в ЧК и продержали несколько дней в губтюрьме, их отпустили, взяв расписку о «нераспространении слухов».
Архиепископа Андроника увезли в направлении Мотовилихи. Его поместили в канцелярии Мотовилихинской милиции. Позвонил один из местных большевистских лидеров, на тот момент начотдела ЧК Г.И.Мясников и попросил отложить расстрел архиепископа до его приезда. Между тем, начало светать. Приехавший Мясников заявил, что расстрел решено отменить. При наступлении дня архиепископа отвели в помещение бани и приставили к дверям конвоира с приказом никого не впускать. Кормили его для того времени удовлетворительно. Поскольку мясной суп с милицейской кухни он, будучи монахом, есть отказался, ему принесли хлеба и молока. Наутро по предписанию архиепископа и в знак протеста против заключения его под стражу ни один священник не открыл свой храм. К вечеру были арестованы 13 священников и диаконов, других под угрозой расстрела вынудили возобновить церковные службы. Арестованных вскоре отпустили, но взяли расписку, что они обязуются никогда не вести агитацию против советской власти и молчать по поводу ареста архиепископа Андроника. Тем временем, и простые верующие в городе узнали, что архиепископ и бывшие с ним священники арестованы и, что владыка Андроник находится в Мотовилихе. Перед зданием милиции стал собираться народ, требуя освобождения архипастыря. Арестовали двух женщин, остальных разогнали. Вечером 18 июня в Мотовилихинскую милицию снова прибыл Мясников. Жужгов отдал распоряжение готовить лошадей, чтобы везти архиепископа на расстрел. Но Мясников настоял, чтобы узника увезли в Пермский ЧК. Здесь снова спорили о судьбе архипастыря, но ночь была уже на исходе, и расстрел пришлось отложить. Весь день 19 июня архиепископ провел в камере Пермского ЧК. Сначала архиепископа Андроника допрашивал председатель ЧК Малков, вопреки многочисленным слухам об истязаниях и пытках архиепископа, процедура проводились без «пристрастия», хотя многим другим священнослужителям везло меньше.
Расстреливать архиепископа поехали чекисты Уваров, Платунов и трое латышей: Добелас, Падернис и еще один. В первом часу ночи 20 июня Уваров въехал во двор ЧК и велел выводить архиепископа Андроника. В рясе, клобуке, с панагией на груди и посохом в руке он вышел. Николай Жужгов попросил Платунова, чтобы его взяли присутствовать «на похоронах Андроника». Платунов велел ему сесть рядом с архиепископом в фаэтон. Они поехали по Сибирской, а потом по тракту. Въехали на ассенизаторские поля (место слива нечистот и свалки мусора). Миновали столб четвертой версты, пошла пятая, повернули налево к лесу. Проехав сажен сто, остановили лошадей. Архиепископу дали лопату, заставили рыть яму, могила никак не получалась, всё была коротка. Владыке пришлось несколько раз ее подрывать, чтобы она была ему по размеру. Наконец, когда яма была закончена, он попросил помолиться, ему разрешили. Священномученик молился минут десять, затем повернулся ко всем четырем сторонам, благословляя или молясь, сказал: «Я готов», – и лег в могилу. Его стали забрасывать землей. Жужгов несколько раз выстрелил сквозь грунт. Платунов тоже – дважды. Наконец, Жужгов сделал контрольный выстрел в голову, и могилу начали заравнивать. После казни расстрельная команда поделила оставшиеся вещи архиепископа: чугунные часы, панагию и позолоченную цепочку.
О казни архиепископа не сообщалось, поэтому до самого прихода белых ходили слухи. С приходом армии адмирала А.В. Колчака было произведено следствие, которое вскоре установило обстоятельства мученической смерти Пермского архиерея. Однако место мученической кончины установить не удалось. Место захоронения архиепископа Андроника до сих пор точно неизвестно. Когда в 1999 году он был причислен к лику местночтимых святых, архиепископ Пермский и Соликамский Афанасий определил: «Честные останки священнослужителя Андроника, находящиеся в безвестной могиле, именовать отныне святыми мощами, оставив их на Божие произволение».
Для общецерковного почитания в лике святых священномученик Андроник (Никольский) был прославлен на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года.
Источник: Сайт радио Санкт-Петербургской митрополии «Град Петров»
Священномученик Андроник, архиепископ Пермский и Соликамский (в миру Владимир Никольский), родился 1 августа 1870 года в семье диакона…
Подвиг двух праведников: священномученика Андроника, архиепископа Пермского и священномученика Гермогена, епископа Тобольского
Священномученик Андроник, архиепископ Пермский и Соликамский (в миру Владимир Никольский), родился 1 августа 1870 года в семье диакона Ярославской епархии, служившего в селе Поводнево, что в одиннадцати верстах от града Углича. С отрочества он занимался крестьянским трудом и участвовал в церковной жизни своего села, быстро возрастая разумом о Христе.
Первоначальное образование Владимир получил в Угличском Духовном училище, поступив туда девяти лет от роду, а затем в Ярославской Духовной Семинарии. После окончания Семинарии юноша поступил в Московскую Духовную Академию, где на II курсе (1 августа 1893 года) принял монашеский постриг в двадцать три года, по благословению и совету святого праведного Иоанна Кронштадтского, с именем Андроник, в честь святого Апостола от семидесяти, епископа Паннонийского. По окончании Академии, в 1895 году, получив звание кандидата богословия за сочинение «Древнецерковное учение о Евхаристии как жертве в связи с вопросом об искуплении», он принимает сан иеромонаха и назначается помощником инспектора в Кутаисскую Духовную Семинарию. Через год становится преподавателем, а затем инспектором Александровской миссионерской Семинарии, находившейся в Ардоне на Северном Кавказ в Осетии.
Отец Андроник сразу расположил к себе местное население. Готовясь ко второму учебному году, он неожиданно в 1897 году получает телеграмму о своём назначении миссионером в Японию. По приезде на место назначения он горячо взялся за дело миссионерства под вдохновляющим окормлением уже славно трудившегося там Святителя Николая (Касаткина, память 3 февраля). Японцы поразили его простотой восприятия учения Христова и силой веры. Однако болезнь заставляет отца Андроника вернуться в Россию. В течении шести лет он является ректором Уфимской Семинарии. 5 ноября 1906 года отец Андроник был хиротонисан в епископа Киотского и назначен помощником архиепископа Николая (Касаткина). Вторично приехав в Японию, в город Осака, он за короткое время сумел создать там православную общину. Но климат южной азиатской страны резко ухудшил и без того слабое здоровье епископа Андроника, и через два года Синод по его прошению отзывает Владыку Андроника в Россию, назначая его в 1908 году епископом Тихвинским, викарием Новгородской епархии. В те годы уже ясно виделось отступление общества от Церкви — и на этом поле брани Владыка выступает могучим воином Христовым, препобеждая безбожие и падение нравов словом Божиим. Вот что он тогда писал: «Древний антихристианский заговор, начавшийся от тех, которые кричали Пилату с яростью на Иисуса Христа: «распни, распни Его; кровь Ею на нас и на чадах наших», — продолжавшийся в тайных обществах, слился со всемирной иудейской организацией». «Собирайся же плотней, Русский народ, заграждая уста безбожных, как триста лет тому назад ты…, обманываемый, обольщаемый всеми, собрался вокруг Минина и Пожарского и прогнал всех врагов, поставил пред Господом Богом Царя и с ним водворил порядок».
В 1913 году Владыка назначается в Омск. Омская епархия охватывала тогда территорию современного Восточного Казахстана, включая будущую Карагандинскую область. Обширные земли осваивались русскими переселенцами. Епископ игумен налаживал в переселенческих сёлах церковную жизнь, преодолевая тысячи вёрст пути зачастую без келейника и иподиакона. Подвижнический труд истощил его физически до крайности, и священноначалие сочло необходимым перевести его на «благополучную» Пермскую кафедру. Полтора года служения в Сибири завершились переездом за Урал, на Русский Север. Епископ Андроник вступил в управление Пермской епархией. На Пермскую кафедру взошёл подвижник и архипастырь-миссионер, подобный святому Стефану Пермскому — крепкий молитвенник, ни во что вменявший всякое богатство. Все средства жертвовал Владыка на помощь беднякам; одевался просто, никогда не носил шёлковых ряс.
Его жизнь была образцом древнего благочестия, а время служения святителя — временем расцвета духовной жизни в Пермской епархии; устраивались лекции, беседы, собрания духовенства и мирян; в аудитории при Стефановской часовне начались занятия миссионерского и народно-певческого кружков; составилась хорошая библиотека, из которой всем желающим выдавались книги на дом; во всех храмах города служились акафисты, после которых проводились беседы. Владыка объяснял народу духовный смысл идущей в то время войны. Пермь тогда отличалась прекрасными проповедниками, в подготовке которых Владыка много потрудился, и которые позднее целым сонмом засвидетельствовали истину своего служения мученичеством и исповедничеством. Для малоимущих при одном из храмов было организовано «попечительство о бедных» со своей дешёвой столовой. При свечном заводе и на подворье Белогорского монастыря открылись книжные лавки. При храме училища слепых и в женском монастыре были устроены детские приюты. Воскресенский храм содержал на свой счёт богадельню, в которой жили около пятидесяти стариков. При кафедральном соборе организовалось общество хоругвеносцев, насчитывавшее несколько десятков человек, а в 1917 году была создана дружина по охране собора и архиерейского дома. Владыка высоко ценил духовную культуру русского народа. В своей книге «Письма архиерея к иереям» (выдержавшей несколько изданий) он писал: «Во всём уклад нашей жизни, в обычаях, в душевных исканиях, в народном и даже литературном творчестве непременно есть искание нравственной ценности жизни, отношение к ней именно с этой стороны».
А в своём слове при вступлении на Пермскую кафедру он сказал: «Нет, не было на земле народа, который так глубоко и жизненно воспринимал бы веру Христову… Если современному одряхлевшему миру суждено от Вседержителя ещё воскреснуть к новой жизни, то это воскресение его будет от Богоносного русского народа». Касательно богослужебной практики Владыка советовал приходским священникам завести в храмах общенародное пение, говоря при этом, что: «Нет лучших распевов, чем знаменные». «Начать нужно со всем известных молитв и кончить тем, чтобы все богослужение вместе с канонархом исполнялось самими прихожанами». И это было именно то, что позволяло верным быть «едиными усты и единым сердцем». «Кроме того, непременно нужны внебогослужебныя чтения и беседы в храме, в школе… На них уместно и следует завести пение хоровое и общенародное. Тут будет и чтение от Божественного, и рассказ из жизни святых или из истории поучительной. На сих чтениях удобно может исполняться и самая катехизация народа». Большое значение епископ придавал кружкам ревнителей благочестия, рассматривавшимся им как очаги духовно-нравственного возрождения нации.
В 1917 году на обсуждении в Предсоборном Совете вопроса о допущении русского языка в богослужении, Владыка твёрдо отстаивал незыблемость церковно-славянского языка как особого богослужебного языка, допуская перевод церковных книг лишь для домашнего употребления. На своём личном миссионерском опыте он своими глазами видел, сколь велико и положительно влияние разного рода паломничеств, а также крестных ходов ко святыням. «Влияние на народ таких народных торжественных богомолений весьма велико и несомненно. Особенно если такие богомоления устраиваются вовремя, с предварительной подготовкой, с личным воодушевлением священника. Нужно пользоваться всяким удобным случаем, чтобы вызвать народ на это». Владыка Андроник много способствовал народному просвещению и проведению миссионерской деятельности в жизнь. В губернии было немало старообрядцев, и в конце концов, благодаря его стараниям, стали возникать единоверческие приходы, для которых трудами преосвященного были учреждены специальные пастырские курсы для подготовки единоверческих священнослужителей. Обучение заканчивалось торжественным Богослужением. Литургию в единоверческом храме совершал по служебнику XVI века сам Владыка. Он также пробуждал в народе интерес к собственной истории. Так, по его благословению десятки тысяч православных со множеством крестных ходов собирались в монастыре на Белой горе в память избавления от пугачёвских разбойников. Отечественную войну 1914 года Владыка встретил открытием у себя в епархии лазаретов для раненых и сам часто посещал находившихся в них воинов. Летом 1916 года он отправляется к фронту в Царскую Ставку, где был принят Государем. Святитель предупреждал народ об опасности внутреннего врага, который опаснее внешнего. «Россия разрушается теориями масонского либерального кагала», — говорил Владыка, приподнимая завесу над тайной беззакония.
Позднее, в 1918 году он рассылает открытки и письма многим архиереям по поводу беспорядков в стране, и не получает ни одного ответа, как он сокрушается о том в письме к Патриарху. Наблюдая почти всеобщее государственно-правовое невежество и упадок веры на Руси, Владыка считал, что невозможен переход от монархии к иной форме правления без разрушения Российской государственности, и в 1916 году в Пермской епархии были созданы особые миссионерские курсы по обличению нового социалистическо-коммунистического лжеучения. «Долг совести верноподданного и безграничная любовь к Отечеству не дают мне молчать» — говорил Святитель Андроник. В марте 1917 года Пермский исполнительный комитет отправил телеграмму обер-прокурору Святейшего Синода с требованием уволить епископа Андроника от управления епархией «как опасного для общественной безопасности и как препятствующего духовенству в его праве соорганизоваться». Узнав об этом, Владыка отправил обер-прокурору протест, указывая, что «моя опасность… очевидно состоит… лишь в опасности для… самого совета рабочих и солдатских депутатов, всем заправляющего по указке немецких и еврейских провокаторов». Синод решил оставить Владыку на месте. Вскоре начал работу Поместный Собор, и епископ уехал в Москву. На Соборе был избран Священный Синод из шести человек, а на случай гибели членов Синода было избрано шесть заместителей, и среди них и епископ Андроник. На Соборе он вошёл в состав Издательского Отдела и был одним из энергичнейших его деятелей. «Огнь пылающий» — так звали его. Епископ Андроник делал всё возможное, чтобы документы Собора и Послания продолжали печататься. В декабре и январе он пребывает в Перми и обращается с нарочитым Посланием к своей пастве об организации приходов. В начале 1918 года он возвращается в Москву и возводится в сан архиепископа. С февраля, после опубликования большевицкого декрета об отделении Церкви от государства и школы от Церкви, начались бесчинства и зверства со стороны властей по отношению к Церкви. Владыка возвращается на кафедру, где продолжает обличать распоясавшуюся безбожную власть как разбойников, бесстыдно обманывающих народ. Тысячи людей — даже совершенно неверующих, шли послушать мужественное слово Святителя. В ответ на декрет о национализации церковного имущества, осуществление которого вылилось в грабежи храмов, архиепископ, в своей проповеди с амвона обращаясь к агентам власти, прятавшимся среди верных, сказал: «Идите и передайте Вашим главарям, что к дверям храмов и ризниц они подойдут, только перешагнув через мой труп, а при мне и гроша ломаного церковного не получат». После первого неудачного со стороны властей ареста Владыки, им предвиденного, большевики решились на крайние меры. Город объявили на военном положении. Для ареста Святителя 4 июня было поднято до полутора тысяч человек. Боясь, как бы кто не оповестил народ, у колокольни поставили двух конных милиционеров. Далеко за полночь отряд чекистов подошёл к собору и несколько человек, поднявшись к Владыке, бодрствовавшему вместе с двумя священниками, увели Святителя. Внезапно с соборной колокольни ударили в набат, остановленный двумя выстрелами в героя, пытавшегося поднять народ. Набат был услышан и к зданию милиции стали спешно подтягиваться люди, требуя освободить Владыку Андроника; однако с помощью силы возмущение людей было подавлено. 6 июня 1918 года состоялся допрос архиепископа. Святитель Андроник молча занял одно из кресел возле письменного стола и долго не отвечал ни на один вопрос. Затем снял панагию, завернул её в большой шёлковый лиловый платок, положил перед собой на письменный стол и, обращаясь к следователям, сказал: «Мы враги открытые, примирения между нами быть не может. Если бы я не был архипастырем и была необходимость решать вашу участь, то я, приняв грех на себя, приказал бы вас повесить немедленно. Больше нам разговаривать не о чем». Сказав это, он неспешно развернул платок, надел панагию, спокойно поправил её на груди и, весь погрузившись в молитву, не проронил более ни слова.
Палачи отвезли исповедника в лес по Сибирскому тракту в ночь на 7 июня и заставили вырыть себе могилу, грозя закопать его живым. Закончив работу, Владыка минут десять помолился, поклонился на четыре стороны света, и лёг в своё последнее пристанище. Его тут же начали закапывать заживо, но священномученик не подавал признаков жизни. Несколькими выстрелами чекисты закончили свою «работу адову». Перед этим они сняли с Владыки архиерейский наперсный серебряный крест, на цепи от которого затем водили собаку. В последние месяцы жизни Святителя многие потеряли надежду на духовное возрождение нашей обманом завоёванной Руси. «Стоном стонет наш народ, — говорил со слезами сам Владыка, — Но воскреснет погибающая в прахе и пепле Россия родимая», — пророчески не сомневался он. Поместный Собор Российской Православной Церкви направил в Пермь особую комиссию «для расследования ареста архиепископа Андроника и последующих церковных событий». Она состояла из священномученика Черниговского архиепископа Василия (Богоявленского, память 14 августа), ректора местной Духовной Семинарии архимандрита Матфея и ещё члена Синода — мирянина. Советская власть дала ей возможность произвести следствие и выехать до Камского железнодорожного моста, где поезд был остановлен и члены комиссии убиты ворвавшимися в вагон красноармейцами. Произошло это 1 (14 н. ст.) августа 1918 года. Причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.
|
Огнь пылающий
Документальный историко-публицистический фильм об Архиепископе Пермском и Кунгурском Андронике. Фильм рассказывает о роли епископа Андроника в общественной и политической жизни русского общества в самые суровые годы начала 20 века: первой мировой войны, революции, гражданской войны, и о его трагической гибели.
«Помните, что придет день,
когда явится во славе святых Своих.
Господь Бог наш, чтобы представить нам пред Ним.
И предстаните Вы, а Ваши соотечественники
отвержены будут от Лица Господа во тьму крайнюю.
Но не потребует ли тогда Господь от Вас
ответа за них, что Вы, восприявши благодать
крещения и познавши, что благ Господь, не
пожелали того же своим братьям?
Священномученик Андроник.
Жизнь его и слова — это завет веры в грядущий XXI век:
Творений. Книга I. Статьи и заметки : Андроник (Никольский)
