В войну, по мобилизации, оказалась я на фронте в летучем госпитале. Принесли партию раненых. Надо было немедленно сделать очень трудную операцию: удалить осколок из мозговой коры. При вскрытии в мозгу оказались осколки микроскопические. Минуты больного были сочтены: надо было торопиться. Но операция — вы понимаете — была трудна и ответственна: не каждый и хирург взялся бы; а я не хирург, операции не делала никогда — и меня обуял страх. Пока готовили больного, а я мыла руки, меня знобило, с руками совладать не могла: так тряслись. Я мою руки и молитвенно обращаюсь к Богу:
— Мне надо спасти человека, а я погублю его! Ты, Господи, знаешь, что я не умею, я не сделаю: научи меня, помоги!
Надо сказать , что госпиталь тот был попросту сарай. Свет в него попадал только через дверь. День был темный, лил дождь; а зрение у меня было слабое — видела я только на очень близком расстоянии, и при ярком свете. Это еще больше усугубляло волнение. Я вся тряслась как в лихорадке.
Я велела перенести стол к двери; но оказалось, дождь заливал,- нельзя…
Это была первая моя операция.
Вдруг говорят мне, что все готово. А я не могу ног сдвинуть с места. И, закрыв глаза рукой, воскликнула про себя:
-Господи! Не я , а Ты будешь оперировать: помоги, спаси, научи!!!
И пошла, и еще раз взмолилась:
— Ты, Господи, со мной! Ты! Только Ты!
И вдруг в сарае, вижу, светло стало ( а дождь все лил) — светло, как будто в ясный день. Я смело подошла: руки не тряслись уже. И сделала все хорошо. Была спасена жизнь, но — что главное — восстановлены и все функции мозга. Удивительнее всего, что сестра, прислуживавшая при операции, говорила:
— Темно, как в сумерки.
Мне же, милостью Божией, было светло, ясно, все видно.
Если это не чудо, то что?
Митрополит Вениамин (Федченков). Из «Записки архиерея»
ТЫ ДОЛЖНА!
Побледнев,
Стиснув зубы до хруста,
От родного окопа
Одна
Ты должна оторваться,
И бруствер
Проскочить под обстрелом
Должна.
Ты должна.
Хоть вернешься едва ли,
Хоть «Не смей!»
Повторяет комбат.
Даже танки
(Они же из стали!)
В трех шагах от окопа
Горят.
Ты должна.
Ведь нельзя притворяться
Перед собой,
Что не слышишь в ночи,
Как почти безнадежно
«Сестрица!»
Кто-то там,
Под обстрелом, кричит…
Юлия Друнина
